Краткое содержание статьи. Неофициальный перевод на русский язык:
«Пероральные схемы лечения туберкулеза, устойчивого к рифампину и чувствительного к фторхинолонам»
ИСХОДНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
На протяжении десятилетий пациенты с туберкулезом, устойчивым к рифампину, страдали от недостатка выбора лечения и низкого качества доказательной базы. Появление новых препаратов для лечения туберкулеза и улучшение финансирования теперь позволяют проводить рандомизированные контролируемые исследования полностью пероральных схем лечения устойчивого к рифампину туберкулеза.
МЕТОДЫ:
Авторы провели многонациональное, открытое, рандомизированное, контролируемое исследование неменьшей эффективности (noninferiority trial) 3-й фазы для сравнения стандартной терапии туберкулеза, чувствительного к фторхинолонам и устойчивого к рифампину, с пятью 9-месячными пероральными режимами, которые включали различные комбинации бедаквилина (B), деламанида (D), линезолида (L), левофлоксацина (Lfx) или моксифлоксацина (M), клофазимина (C) и пиразинамида (Z). Участникам случайным образом (с использованием байесовской адаптивной рандомизации) назначали одну из пяти комбинаций или стандартную терапию. Основной конечной точкой был благоприятный исход на 73-й неделе, определяемый двумя отрицательными результатами посева мокроты или благоприятными бактериологическими, клиническими и радиологическими изменениями. Граница неменьшей эффективности составила -12 процентных пунктов.
РЕЗУЛЬТАТЫ:
Из 754 участников, прошедших рандомизацию, 699 были включены в модифицированный анализ популяции пациентов, которым назначено лечение, а 562 — в анализ по протоколу. В зависимости от назначенного лечения, в группе стандартной терапии 80,7% пациентов имели благоприятные результаты. Разница в рисках между стандартной терапией и каждым из четырех новых режимов, которые оказались не менее эффективными в популяции пациентов в зависимости от назначенного лечения, составила: BCLLfxZ — 9,8 процентных пункта (95% доверительный интервал [ДИ] от 0,9 до 18,7); BLMZ — 8,3 процентных пункта (95% ДИ от -0,8 до 17,4); BDLLfxZ — 4,6 процентных пункта (95% ДИ от -4,9 до 14,1); и DCMZ — 2,5 процентных пункта (95% ДИ от -7,5 до 12,5). Различия были схожими в группе, соблюдавшей протокол, за исключением группы DCMZ, которая в этой популяции не соответствовала границам неменьшей эффективности. Доля участников с нежелательными явлениями степени 3 или выше была схожей во всех режимах. Гепатотоксические явления степени 3 или выше наблюдались у 11,7% участников в целом и у 7,1% тех, кто получал стандартную терапию.
ВЫВОДЫ:
Согласованные результаты всех анализов подтверждают неменьшую эффективность трех полностью пероральных сокращенных схем лечения туберкулеза, устойчивого к рифампину.
Неофициальный перевод: АНО «Здоровье.ру» 2025.
Смотреть полный текст статьи в оригинале на сайте публикатора (на англ. языке).
Полные данные (заголовок, авторы, дата и источник публикации):
На протяжении десятилетий пациенты с туберкулезом, устойчивым к рифампину, страдали от недостатка выбора лечения и низкого качества доказательной базы. Появление новых препаратов для лечения туберкулеза и улучшение финансирования теперь позволяют проводить рандомизированные контролируемые исследования полностью пероральных схем лечения устойчивого к рифампину туберкулеза.
МЕТОДЫ:
Авторы провели многонациональное, открытое, рандомизированное, контролируемое исследование неменьшей эффективности (noninferiority trial) 3-й фазы для сравнения стандартной терапии туберкулеза, чувствительного к фторхинолонам и устойчивого к рифампину, с пятью 9-месячными пероральными режимами, которые включали различные комбинации бедаквилина (B), деламанида (D), линезолида (L), левофлоксацина (Lfx) или моксифлоксацина (M), клофазимина (C) и пиразинамида (Z). Участникам случайным образом (с использованием байесовской адаптивной рандомизации) назначали одну из пяти комбинаций или стандартную терапию. Основной конечной точкой был благоприятный исход на 73-й неделе, определяемый двумя отрицательными результатами посева мокроты или благоприятными бактериологическими, клиническими и радиологическими изменениями. Граница неменьшей эффективности составила -12 процентных пунктов.
РЕЗУЛЬТАТЫ:
Из 754 участников, прошедших рандомизацию, 699 были включены в модифицированный анализ популяции пациентов, которым назначено лечение, а 562 — в анализ по протоколу. В зависимости от назначенного лечения, в группе стандартной терапии 80,7% пациентов имели благоприятные результаты. Разница в рисках между стандартной терапией и каждым из четырех новых режимов, которые оказались не менее эффективными в популяции пациентов в зависимости от назначенного лечения, составила: BCLLfxZ — 9,8 процентных пункта (95% доверительный интервал [ДИ] от 0,9 до 18,7); BLMZ — 8,3 процентных пункта (95% ДИ от -0,8 до 17,4); BDLLfxZ — 4,6 процентных пункта (95% ДИ от -4,9 до 14,1); и DCMZ — 2,5 процентных пункта (95% ДИ от -7,5 до 12,5). Различия были схожими в группе, соблюдавшей протокол, за исключением группы DCMZ, которая в этой популяции не соответствовала границам неменьшей эффективности. Доля участников с нежелательными явлениями степени 3 или выше была схожей во всех режимах. Гепатотоксические явления степени 3 или выше наблюдались у 11,7% участников в целом и у 7,1% тех, кто получал стандартную терапию.
ВЫВОДЫ:
Согласованные результаты всех анализов подтверждают неменьшую эффективность трех полностью пероральных сокращенных схем лечения туберкулеза, устойчивого к рифампину.
Неофициальный перевод: АНО «Здоровье.ру» 2025.
Смотреть полный текст статьи в оригинале на сайте публикатора (на англ. языке).
Полные данные (заголовок, авторы, дата и источник публикации):
Oral Regimens for Rifampin-Resistant, Fluoroquinolone-Susceptible Tuberculosis
Lorenzo Guglielmetti, M.D., Ph.D., Uzma Khan, M.D., Gustavo E. Velásquez, M.D., M.P.H., Maelenn Gouillou, M.Sc., Amanzhan Abubakirov, M.D., M.P.H., Elisabeth Baudin, M.Sc., Elmira Berikova, M.D., Ph.D., Catherine Berry, M.B., B.S., Maryline Bonnet, M.D., Ph.D., Matteo Cellamare, Ph.D., Vijay Chavan, M.D., Vivian Cox, M.D., Zhanna Dakenova, M.D., Bouke Catherine de Jong, M.D., Ph.D., Gabriella Ferlazzo, M.D., Aydarkhan Karabayev, M.D., Ohanna Kirakosyan, M.D., Nana Kiria, M.D., Mikanda Kunda, M.B., B.S., Nathalie Lachenal, M.Sc., Leonid Lecca, M.D., Helen McIlleron, M.B., Ch.B., Ph.D., Ilaria Motta, M.D., Ph.D., M.P.H., Sergio Mucching Toscano, M.D., B., Ch.B., M.P.H., Samiran Panda, M.B., B.S., M.D., D.T.M&H., Sandip Patil, M.B., B.S., M.D., Patrick P. J. Phillips, Ph.D., Jimena Ruiz, M.D., Naseem Salahuddin, M.B., B.S., Epifanio Sanchez Garavito, M.D., M.Med., Kwonjune J. Seung, M.D., Eduardo Ticona, M.D., Lorenzo Trippa, Ph.D., Dante E. Vargas Vasquez, M.D., Sean Wasserman, M.B., Ch.B., Ph.D., Michael L. Rich, M.D., M.P.H., Francis Varaine, M.D., and Carole D. Mitnick, Sc.D., for the endTB Clinical Trial Team
New England Journal of Medicine, January 2025; Volume 392, No. 5; 468-482.
DOI: 10.1056/NEJMoa2400327